Глава «Архитектура стран Юго-Восточной Азии» книги «Всеобщая история архитектуры. Том I. Архитектура Древнего мира». Автор: Т.С. Проскурякова; под редакцией О.Х. Халпахчьна (отв. ред.), Е.Д Квитницкой, В.В. Павлова, А.М. Прибытковой. Москва, Стройиздат, 1970

Древняя архитектура стран Юго-Восточной Азии (имеется в виду Бирма, Камбоджа, Индонезия, Вьетнам, Таиланд, Лаос) на стадии первобытно-общинного строя и относительно неразвитой рабовладельческой формации из-за небольшого количества сохранившихся памятников и отсутствия планомерных археологических изысканий оказалась чрезвычайно мало изученной. Между тем именно в древности закладывались основы и намечались пути развития строительной техники, градостроительных принципов, типов зданий и художественных форм, которые ярко выразились в зрелых памятниках феодальной культуры.

Географическое положение и природные условия во многом определили историческое развитие стран Юго-Восточной Азии и в значительной степени повлияли на пути формирования их архитектуры. Развитие цивилизаций на территории Индокитайского полуострова и островах Индонезийского архипелага шло неравномерно. Наиболее ранние памятники неолитической культуры, относящиеся к V—II тысячелетиям до нашей эры, обнаружены в среднем (территория Камбоджи, стоянки Самронг Сен и Лонгпрао) и верхнем течении р. Меконг (территория Лаоса, район Луан-Прабана). Более поздние, относящиеся к I тысячелетию до н. э. мегалитические памятники обнаружены на островах Яве, Суматре, Сумбе. Наибольший интерес представляет комплекс менгиров, сохранившийся на острове Суматра. Комплекс включает 42 вертикально стоящих камня, расположенных в четыре ряда. Столбы дольменного сооружения в Тегурванги (о. Ява) свидетельствуют о развитии в то время искусства резьбы по камню, как правило, в низком рельефе. Об этом же свидетельствуют и цилиндрические камни с изображениями человеческих лиц и животных.

В первые века до нашей эры племена тибето-бирманской группы, заселившие берега р. Иравади в верхнем и среднем ее течении (территория Бирмы) создали самостоятельную культуру на базе бронзовой и железной техники. О времени до нашей эры имеются археологические данные и некоторые сообщения индийских и китайских летописей.

На протяжении I тысячелетия до н. э. на территории Юго-Восточной Азии происходили миграции народов, продвигавшихся с севера на юг и в меньшей степени с запада на восток. Миграции способствовали взаимообогащению и развитию культуры местных племен и пришельцев.

Последние века до нашей эры и первые века нашей эры были ознаменованы крупными успехами в мореходном деле. Это позволило жителям прибрежных районов Индокитая и Индонезийского архипелага, которых, согласно летописям, именовали южными варварами, достичь берегов империи Ашоки в Индии, а индийцам в свою очередь доплыть до побережий Юго-Восточной Азии. В начале нашей эры страны Центральной и Южной Азии, Дальнего Востока, Средиземноморья и Юго-Восточной Азии включаются в торговый обмен, впервые в истории человечества получивший столь крупные масштабы. Индокитайский полуостров и острова Малайского архипелага становятся оживленным перекрестком сухопутных и морских торговых путей, связывающих Индию и Китай. Торговые контакты стимулировали развитие экономических и культурных связей.

К этому времени относится начало процесса, который получил в зарубежной литературе название «индианизация». «Индианизация» характеризовалась экспортом из Индии философских и религиозных воззрений, космогонических идей, художественных форм. В силу ряда причин народы Юго-Восточной Азии вступили в период исторического бытия несколько позднее, чем народы Индии и Китая. Заря нашей эры застала народы Юго-Восточной Азии на стадии разложения первобытно-общинного строя со сложившейся культурой местных племен, а народы Индии на стадии достаточно развитого рабовладельческого строя с весьма высоким культурным уровнем. И все-таки, когда Юго-Восточная Азия впервые ощутила влияние индийской культуры, народы ее уже обладали самобытной цивилизацией. Все привносимое из Индии попадало на благоприятную почву, быстро перерабатывалось и ассимилировалось сообразно местной основе.

Процесс освоения достижений индийской культуры был естественным на определенном этапе развития стран Юго-Восточной Азии. Однако проблема «индиоцентризма» гипертрофируется большинством зарубежных исследователей. Преувеличение роли индийского влияния на архитектуру большинства стран Юго-Восточной Азии и недооценка достижений местных архитектурных школ каждой из этих стран привели к искаженному представлению об их архитектуре как производной индийского зодчества. О неоспоримости самобытного характера архитектуры стран Юго-Восточной Азии можно говорить в полный голос, касаясь средневекового зодчества. Оценка же архитектуры древнего периода в этом плане представляется более сложной, так как на начальных этапах развития преобладали местные элементы, а в дальнейшем — заносные элементы носили активный характер и порой преобладали над местными традициями. Влияние индийского зодчества проявилось в архитектуре Фунани III—IV вв. — первого крупного государства, расположенного на побережной части Индокитайского полуострова, в памятниках Индонезии IV—VII вв., в монументальных сооружениях монского города Татон (VII в., территория Бирмы). Планировочная структура фунаньского порта Ок-Ео и монского Татона отвечала традициям индийских градостроителей, так же как и прямоугольная конфигурация планов с отношением сторон 1:2. Однако в дальнейшем бирманские и кхмерские города отходят от индийских канонов и вырабатывают характерную для них квадратно-центрическую композицию плана. Это прослеживается на планировке столицы Фунани конца IV в. и более поздних бирманских городов.

В большинстве случаев индийское влияние ускорило процесс развития местных строительных традиций, обогатило искусство новыми формами, расширило знание мира. Термин «индийская колонизация», широко распространенный в зарубежной литературе, не следует понимать в современном значении этого слова, как политическую и экономическую зависимость. Периодические волны иммиграции из Индии, происходившие с III по VII в. во времена правления Паллавов и Чолов, не носили завоевательного характера. Скорее шел мирный процесс слияния местного населения с оседавшими на территориях Индокитайского полуострова и Индонезийское го архипелага пришельцами, несшими с собой достижения более развитой культуры.

Несмотря на то что культовая архитектура большинства стран Юго-Восточной Азии благодаря религиозной общности (первоначально буддийской, а затем брахманской) была близка индийской в элементах убранства, тем не менее на ее примерах можно проследить большую стойкость местных традиций.

Скальное зодчество, характерное для Индии, в странах Юго-Восточной Азии не получило развития. Зодчие Камбоджи и Индонезии располагали свои культовые сооружения не в горных массивах, а на вершинах гор. Широко распространенные в культовом строительстве Индонезии III—V вв. н. э. террасные святилища вели свое начало от своеобразных мегалитических погребений пирамидальной формы. В период V—VI вв. террасные святилища превратились в целый комплекс сооружений, состоящий из нескольких дворов, поднимающихся террасами по склону горы. Доминирующим центром композиции этого комплекса являлась ступенчатая пирамида, расположенная на верхней террасе (террасное святилище на горе Янг, остров Ява). Аналогичные сооружения можно видеть в Камбодже на горе Ват Пхоу, завершенной башенным сооружением (V в.), и на горе Пном Байянг, увенчанной башнеобразным строением, доступ к которому решен тремя террасами, соединенными лестницами (VI в. н. э.).

Если страны центральной и западной части Юго-Восточной Азии, куда вошли Бирма, Камбоджа, Индонезия, южный и центральный Вьетнам, в древние века были подвержены индийскому влиянию, то развитие архитектуры северо-восточных частей Индокитайского полуострова шло другим путем.

Слияние северных переселенцев с местными племенами на территории современного Бакбо (территория северного Вьетнама) привело к созданию в IV—III вв. до н. э. самостоятельной культуры бронзы Донг-Сон, отдельные предметы которой указывают на существовавшие тогда связи этой культуры с другими цивилизациями, в том числе китайской. В середине III в. до н. э. объединение племен, живших в дельте и по среднему течению реки Красной, входит в состав государства Аулаксо столицей в городе Колоа. Во II в. до нашей эры Китай захватил территорию Аулака, население которого в течение ряда столетий вело борьбу за свою независимость. В VI в. в северном Вьетнаме образовалось независимое государство Вансуан, которому периодически приходилось отстаивать свою свободу.

Расцвет самостоятельной архитектуры на территории центрального Вьетнама падает на IV—VI вв. н. э. и связан с государством тямов. Для развития тямской архитектуры характерен уже процесс взаимообогащения не со стороны культуры Индии и Китая, а со стороны внутренних взаимодействий и взаимовлияний самих стран Юго-Восточной Азии, в данном случае Камбоджи.

В целом, страны Юго-Восточной Азии прошли чрезвычайно сложный процесс становления и поисков путей развития архитектуры в последние века до нашей эры и в первые века нашей эры. Этот процесс был насыщен сплетением местных традиций строительства, местных художественных культур с привносимыми извне близкими или чуждыми строительными приемами, космогоническими идеями, религиозными концепциями и их образно-художественной трактовкой в культовой архитектуре. Культурные связи с Индией оказали большое и положительное влияние на ранние периоды развития зодчества в большинстве стран Юго-Восточной Азии. Однако они не явились решающими в развитии собственной архитектуры этих стран, они лишь больше определили и выявили пути развития самостоятельного архитектурного творчества народов Юго-Восточной Азии. В дальнейшем архитектура каждой из этих стран развивалась по собственному пути, сообразно внутренним закономерностям и особенностям социально-экономического и государственного развития.