Образы пространства в раннеземледельческой архитектуре

Глава «Образы пространства в раннеземледельческой архитектуре» книги «Мир искусства древних земледельцев Европы (Культуры балкано-карпатского круга в VII-III тыс. до н. э.)». Автор: Палагута И.В.; научный редактор: Кожин П.М. Издательство «Алетейя», СПб, 2012 ISBN: 978-5-91419-437-3


Можно предположить, что во взаимосвязанной системе архитектурных сооружений наглядно воплощены те образы (модели) пространства, которые легли в основу организации поселений и их групп. В этой системе так или иначе должны присутствовать те «центральные места», вокруг которых организовывалось это пространство, являвшееся также пространством социальным, очеловеченным и обустроенным согласно определенным принципам. Первая, и основная структурная единица в таких моделях — это поселение. Основная проблема в исследовании его структуры заключается в выявлении тех культовых или общественных построек, которые могли бы быть его центром. Очевидно, таковыми могли быть святилища. Однако, как определить те критерии, которые должны выделять их среди других жилых и хозяйственных сооружений? И были ли вообще характерны святилища или храмовые постройки для культур европейского неолита и медного века?

Ближневосточная архитектура неолитической эпохи: 1 — реконструкция раскопанного участка поселения Хаджилар II; 2 — реконструкции помещений-святилищ из Чатал-Хююка VII и VIb (по Mellaart 1967, 1970).
Рис. 9. Ближневосточная архитектура неолитической эпохи: 1 — реконструкция раскопанного участка поселения Хаджилар II; 2 — реконструкции помещений-святилищ из Чатал-Хююка VII и VIb (по Mellaart 1967, 1970).

На ближневосточных поселениях святилища известны уже на заре неолита. Один из вариантов развития культовой архитектуры — расположение их в пределах поселений, где они не особо отличаются от других построек конструктивными особенностями архитектуры, однако выделяются на их фоне спецификой оформления интерьера. Например, в Чатал-Хююке это помещения, украшенные монументальными фресками и рельефами, специальными «скамьями», обрамленными бычьими рогами, и другими деталями интерьера, свидетельствующими об их культовом назначении (рис. 9/2-3) 87. Однако еще в эпоху докерамического неолита в Северной Месопотамии возникают и монументальные общественные постройки культового назначения с особой архитектурой. Среди таких комплексов можно отметить круглое святилище со стелами в Жерф эль Ахмаре, храмы Чейеню Тапеси, Невали Чори, Гебекли Депе — выделявшиеся на фоне других строений размерами, ориентировкой, конструкцией и многочисленными находками монументальных каменных скульптур 88. Именно на этой основе в V тыс. до н. э. в Месопотамии складывается традиция строительства монументальных храмовых комплексов — священных центров зарождавшихся здесь городов.

87. Меллаарт Дж. Древнейшие цивилизации Ближнего Востока... С. 90-95, рис. 35-38; Mellaart J. The Neolithic of the Near East. London, 1975.

88. См.: Корниенко Т.В. Первые храмы Месопотамии. Формирование традиции культового строительства на территории Месопотамии в дописьменную эпоху. СПб, 2006.

В Европе такой картины не наблюдается. Раскопки многочисленных неолитических памятников показали, что здесь так и не возникло специализированной монументальной храмовой архитектуры. В пределах поселений, пусть даже полностью раскопанных, обычно не обнаруживается построек, которые бы выделялись на фоне остальных своей особой конструкцией, что свидетельствовало бы об их исключительно культовом назначении, т.е. собственно храмов.

Это вполне объяснимо: в условиях первобытной культуры религиозно-магическая практика присутствовала практически во всех сферах деятельности человека. Поэтому предметы пластики, конструкции в виде стационарных или переносных алтарей, всевозможные изделия - модели, керамика специальных антропоморфных или зооморфных форм, клады украшений,— входящие в набор изделий, интерпретируемых как культовые,— обычно обнаруживаются в рядовых постройках. Таким образом, пространство любого жилища в той или иной мере обладало сакральным характером, являясь для его обитателей неким подобием мироздания, его «домашней» моделью. Центральное место в его структуре занимали печи или возвышения-алтари, вокруг которых, как правило, концентрируются культовые находки.

Планировка поселений теллей эпохи неолита — медного века: 1 — план акрополя Димини, в центре — постройка в виде мегарона; 2 — план I жилищного горизонта в Овчарово; 3-4 — план I и IV горизонтов укрепленного поселка в Полянице (по Титов 1969; Todorova 1982)
Рис. 14. Планировка поселений теллей эпохи неолита — медного века: 1 — план акрополя Димини, в центре — постройка в виде мегарона; 2 — план I жилищного горизонта в Овчарово; 3-4 — план I и IV горизонтов укрепленного поселка в Полянице (по Титов 1969; Todorova 1982)
Монументальная скульптура раннеземледельческой эпохи: 1 — глинобитный алтарь, поселение Трушешти, культура Триполье-Кукутени; 2 — скульптуры из Парца, культура Винча (по Petrescu-Dimbovita et al. 1999; Lazarovici et al. 1985)
Рис. 19. Монументальная скульптура раннеземледельческой эпохи: 1 — глинобитный алтарь, поселение Трушешти, культура Триполье-Кукутени; 2 — скульптуры из Парца, культура Винча (по Petrescu-Dimbovita et al. 1999; Lazarovici et al. 1985)
Реконструкции и планы укрепленных поселений культуры Триполье-Кукутени: 1 —Хэбэшешти; 2—Трушешти, Румыния (по Dumitrescu et al. 1954; Petrescu-Dimbovita et al. 1999)
Рис. 20. Реконструкции и планы укрепленных поселений культуры Триполье-Кукутени: 1 —Хэбэшешти; 2—Трушешти, Румыния (по Dumitrescu et al. 1954; Petrescu-Dimbovita et al. 1999)
Святилище культуры Винча в Парца, Румыния. План и реконструкция (по Lazarovici et al. 1985)
Рис. 23. Святилище культуры Винча в Парца, Румыния. План и реконструкция (по Lazarovici et al. 1985)

Интерпретировать в качестве святилищ можно лишь некоторые крупные постройки, обычно размещаемые в центре поселения. Таков, возможно, «мегарон», расположенный в центре «акрополя» Димини (рис. 14/1). Общественный характер этой постройки объясняет еще один примечательный факт: на территории центральной части «акрополя» практически не найдено предметов глиняной пластики, которая, как полагают исследователи, использовалась преимущественно в домашних культах 89.

89. Souvatzi S., Skafida H. Neolithic Communities and Symbolic Meaning. Perceptions and Expressions of Symbolic and Social Structures at Late Neolithic Dimini, Thessaly // Early Symbolic Systems for Communication in Southeast Europe / BAR International Series 1139. Oxford, 2003. P. 436, fig. 12.

В пределах поселений иногда выделяются дома, размер которых больше обычного. Такой «большой дом», например, зафиксирован в Неа Никомедии 90. К постройкам такого типа можно отнести и «большие дома», расположенные в центрах групп жилищ на трипольско-кукутенских поселениях Хэбэшешти и Трушешти (рис. 20/1-2). Однако, кроме размеров, такие дома не выделяются своей конструкцией и особыми находками на фоне остальных построек. В частности, в Трушештах фигурные «алтари» (см., например: рис. 19/1) были обнаружены в рядовых постройках, а не в таких больших домах.

90. Perles C. The Early Neolithic in Greece. P. 271-272, fig. 9.1, 9.2.

В ряду таких построек наиболее очевидно специальное назначение «святилища», обнаруженного на винчанском поселении Парца (рис. 23). Оно входило в комплекс из двух крупных построек, расположенных в центре группы домов. Существование ее прослежено в двух строительных горизонтах (7b и 7c), где, несмотря на перестройки, сохранялась и ориентация по линии запад-восток, и структура интерьера. С точки зрения особенностей строительной техники «святилище» не отличалось от остальных каркасно-столбовых глинобитных жилищ. Особую его функцию определяют особенности интерьера. Два входа, расположенные по коротким сторонам здания, вели во внутренние помещения, украшенные монументальной скульптурами и личинами, антропоморфными и в виде голов быков, изготовленными из необожженной глины (рис. 19/2) 91. Такие скульптурные украшения заставляют вспомнить святилища Чатал-Хююка (рис. 9/2-3). Внутренняя часть «святилища» отделена перегородками — возможно, что это то пространство, в которое могли входить только посвященные лица.

91. Lazarovici G., Kalmar Z., Dra§oveanu F., Luca S.A. Complexul neolitic de la Parta // Banatica, 8. Re§ita, 1985. P. 34-41, fig. 8, 9, 10.

Таким образом, постройку в Парца, действительно, можно интерпретировать, как святилище, однако, как храм (постройку особой архитектурной формы) — вряд ли. Наличие рядом второго «большого» дома, который авторы исследований интерпретируют как общественное здание 92, позволяет предположить использование обеих построек в комплексе, возможно, для каких-либо общинных ритуалов, например, инициаций. В архитектуре раннеземледельческой Европы это едва ли не единственный случай, когда постройки такого рода размещены в центре кольца домов, являясь его геометрическим и, соответственно, сакральным центром.

92. Drasovean F. The Neolithic tells from Parta and Uivar. P. 20.

Дома с особенностями интерьера известны и в других областях раннеземледельческой ойкумены. Как дом для ритуальных представлений интерпретируют одну из построек винчанского телля Уивар в Румынии, где найдены расставленные в определенном порядке сосуды, несколько открытых очагов, глиняная маска 93. Постройка с алтарем и глинобитным «креслом», в которой обнаружена целая коллекция антропоморфных фигурок, раскопана на трипольском поселении Сабатиновка I 94. Считается, что функции святилища выполняла постройка в центре гумельницкого поселения Кэсчиоареле, где в качестве элементов конструкции были использованы деревянные, облицованные глиной и украшенные орнаментом колонны (рис. 13/1-5).

93. Schier W. Neolithic House Building and Ritual in the Late Vinca Tell Site of Uivar Romania // Homage to Milutin Garasanin. Belgrade, 2006. P. 327-328, fig. 2, 5-7.

94. Макаревич М.Л. Об идеологических представлениях трипольских племен // ЗОАО. Т. I/34. Одесса, 1960.

Архитектура эпохи неолита: 1-5 — фрагменты штукатурки и оштукатуренной деревянной колонны с росписью из Кэсчиоареле, Румыния; 6-7 — глиняные модели башен из Поляницы, Болгария (по Gimbutas 1974; Todorova 1982)
Рис. 13. Архитектура эпохи неолита: 1-5 — фрагменты штукатурки и оштукатуренной деревянной колонны с росписью из Кэсчиоареле, Румыния; 6-7 — глиняные модели башен из Поляницы, Болгария (по Gimbutas 1974; Todorova 1982)

Вероятнее всего, в этих случаях мы с имеем дело не с собственно храмами, архитектура которых в большинстве случаев принципиально отличается от любой жилой постройки, являясь наглядной демонстрацией «модели мира», с соответствующими этому ориентировкой и конструктивными особенностями. Это могли быть «общинные дома», которые являлись местом проведения обрядов и ритуалов членами общины или входящих в нее отдельных родственных кланов.

Помимо жилища или святилища, по-видимому, существовала и другая, более масштабная модель, которая отражала устройство окружающего мира и могла рассматриваться в качестве сакрального пространства общины. Такой моделью являлось само поселение с его четко разработанной регулярной планировкой.

Как уже отмечалось, к эпохе неолита восходят два основных принципа планировочных решений, легших в основу градостроительства всех последующих эпох: на основе квадрата либо в виде концентрических кругов. Первая формируется на Балканах, в зоне наиболее стабильного земледельческого расселения, где периоды заселения многослойных поселений-теллей носителями одной археологической культуры могут продолжаться в течение нескольких столетий. Возможно, именно поэтому в основу их структуры лег правильный прямоугольник — искусственная фигура, символизирующая устойчивость и упорядоченность мироздания, подчиненного воле человека. Четкая ориентировка улиц по линиям север—юг и запад—восток придает такой планировке «космический» характер и соотносит макрокосм окружающего мира с микрокосмом самого земледельческого поселка, замкнутого в квадрат оборонительных стен.

Таковы, например, конструкции нижних горизонтов телля Овчарово (рис. 14/2). Несмотря на деформации в связи с перестройками и изменением рельефа холма из-за нарастания культурных слоев, здесь одна и та же планировочная основа продолжает прослеживаться в нескольких горизонтах, охватывая период существования телля от среднего неолита до медного века 95. Подобное планировочное решение применено в большинстве болгарских теллей, в том числе в Полянице, Винице и Голямо Делчево (рис. 14/3-4). В последнем случае оно резко контрастирует с хаотичной застройкой первоначального, ранненеолитического строительного горизонта. Строгими рядами расположены постройки и в пределах укрепленного поселения бутмирской культуры в Околиште в Боснии 96.

95. Тодорова Х. Археологическо проучване на праисторически обекти в района на с. Овчарово. Табло 10, 13, 15, 17, 19, 20-23, 26, 29, 30-31.

96. Muller J. Demographisce Variablen des Bosnischen Spatneoloithikums — zur Frage der Bevolkerungsrekonstruktion im Sudosteuropaischen Neolithikum // Homage to Milutin Garasanin. Belgrade, 2006. Abb. 4.

С наступлением в III тыс. до н.э. раннего бронзового века в Балканском регионе распространяется уже иная геометрия планировки поселений, практически не связанная традицией эпох неолита и энеолита. Жилые помещения в круглоплановых укрепленных поселках-«городках» здесь обычно располагаются по кругу, примыкая к оборонительным стенам, а в центре поселения остается незастроенная площадь (Эзеро, Юнаците и др.). Традиция эта связана, по-видимому, с архитектурой Малой Азии и Эгейского бассейна, находит аналогии в структуре Демирчи-уйюка и Трои I и получила название «анатолийской поселенческой схемы» 97.

97. См.: Мерперт Н. Я. О планировке поселков раннебронзового века в Верхнефракийской долине (Южная Болгария) // РА, №3, 1995.

Распространение квадратной поквартальной планировки в неолите и энеолите ограничивается в основном балканским регионом. Отсутствие ее в памятниках неолита Греции можно объяснить спецификой складывания укрепленных поселений на холмах, где форму «акрополя» в большей степени определял естественный рельеф местности, как, например, в Отзаки, Сескло или Димини (рис. 14/1). Появление общественного центра, комплекса двора с мегароном — демонстрирует лишь Димини.

Телли, окруженные «плоскими» поселениями занимали доминирующее положение в структуре заселения, выступая в виде «узлов», центральных мест в поселенческих системах. Предположение А. Радунчевой, что телли являлись ней административными и/или культовыми центрами, хотя и выглядит недостаточно доказанным вследствие плохой изученности систем поселений, не лишено определенных оснований 98.

98. Радунчева А. Късноенеолитното общество в Българските земи... С. 8-9, 34-36. При этом ряд специфических «скальных святилищ» с невыразительным культурным слоем, которые автор предлагает датировать эпохой неолита, выглядят несколько сомнительными, поэтому в данной работе они рассмотрены не будут.

Прямоугольно-поквартальная планировка исчезает севернее Балкан. Ее нет в бассейне Среднего Дуная, в Молдавии и на Правобережной Украине. Организация пространства неолитических памятников здесь подчинена хозяйственным или оборонительным потребностям (как, например, выстраивание жилищ в ряд или круговая планировка) или там, где постройки группируются гнездами, отражает структуры общин 99. Отсутствие жесткой геометрически правильной организации планов поселков также можно объяснить большей подвижностью поселенческой системы, кратковременным существованием памятников при периодическом переносе поселков на новое место.

99. Как, например, в поселениях теллей Парца и Уивар культуры Винча в Банате: Dra§ovean F. The Neolithic tells from Parta and Uivar. Fig. 4-5, 7, 9, 12.

Организация структуры поселений на основе круговой планировки происходит в период энеолита в области к востоку от Карпат, в ареале Триполья-Кукутени. Подобная планировка могла складываться в оборонительных и хозяйственных целях, но вполне вероятно, что такая структура, которая в наиболее выразительном виде представлена в планах поселений-гигантов, являлась отражением определенной модели мироздания. В основу ее ложится круг или овал, фигуры более динамичные и более соответствующие подвижной системе расселения.

Планы крупнейших трипольских «протогородов»: 1 — поселение у с. Тальянки; 2 — поселение у с. Майданецкое, Черкасская обл., Украина (по Круц 1989, Шмаглий, Видейко 2000)
Рис. 21. Планы крупнейших трипольских «протогородов»: 1 — поселение у с. Тальянки; 2 — поселение у с. Майданецкое, Черкасская обл., Украина (по Круц 1989, Шмаглий, Видейко 2000)

В трипольских поселениях-гигантах (Тальянках, Майданецком, Доброводах и других, где планировка выявлена по аэрофотосъемке и в результате геофизической разведки) овалы застройки вытянуты по линии север—юг, с некоторым отклонением оси к северо-западу — юго-востоку (рис. 21). Ориентировку овалов застройки подчеркивают ряды жилищ, расположенные внутри них. Конечно, на нее повлиял рельеф местности, однако, направления осей могли также визировать основные направления восходов и заходов светил. Застройка, таким образом, имела и сакральный смысл, при котором поселение воспринималось как некая модель мира, структура которой была подчинена смене природных ритмов, от стабильности которых зависело существование его жителей, а сам круг воспринимался как цикл существования поселения.

Интерпретация поселений-гигантов как «протогородов», возникших с целью обороны или как следствие концентрации населения ввиду экологического кризиса 100,— на сегодняшний день вряд ли является исчерпывающей. К сожалению, на основании имеющихся данных (на каждом из известных поселениях-гигантах раскопано менее 1% площади) невозможно доказать, застраивалась вся площадь таких поселений одновременно, происходило ли «последовательное наращивание объема площади застройки» или повторное заселение. Поэтому, как отмечает П. М. Кожин, также «можно предположить, что центры эти не являлись местами постоянного проживания для различных групп населения, а являлись «местами общего сбора (ближайшей аналогией здесь напрашиваются древние скандинавские законодательно-судебные центры — «судебные поля»), где дома заполнялись населением лишь во время периодических или эпизодических всенародных собраний» 101. Таким образом, вопрос как о причинах возникновения, так и о функционировании поселений-гигантов все еще остается открытым.

100. Вiдейко М.Ю. Трипiльська цивiлiзацiя. C. 103-109.

101. Kozhin P.M. Preface... P. IX.

В 1980-е годы в Центральной Европе началось изучение монументальных сооружений, получивших название «ронделлы» либо «ротонды» и представляющих собой круглые или овальные площадки, окруженные несколькими концентрическими рядами рвов и частоколов, с четырьмя входами, оформленными в виде узких коридоров и расположенными по сторонам света. Распространены они в бассейнах Среднего и Верхнего Дуная, Верхней Эльбы и Среднего Рейна на территории современных Чехии, Словакии, Венгрии, Австрии и Южной Германии. К настоящему времени здесь известно более шестидесяти ронделл. Археологический материал позволяет отнести их создание к позднейшему периоду неолита — медному веку, культурам Лендьел, линейно-накольчатой керамики (Stichbandkeramik) и другим производным от культуры линейно-ленточной керамики, существовавшим в IV — начале III (V - IV) тыс. до н. э. 102

102. Midgley M.S. Rondels of the Carpathians // Ancient Europe 8000 B.C. — A.D. 1000: Encyclopedia of the Barbarian World. Vol. I. The Mesolithic to Copper Age (C. 8000-2000 B.C.). New-York, 2004. P. 382-384.

Первоначально ронделлы рассматривались как оборонительные сооружения, однако большинство из них ничего не защищали — в пределах колец рвов не было прослежено следов длительного обитания людей. При этом здесь часто обнаруживают культовые ямы со следами ритуальных действий: сожженным зерном, охрой, костями животных и людей, в ряде случаев — захоронения людей со следами их насильственной смерти, человеческие жертвоприношения. Все это определенно свидетельствует в пользу того, что ронделлы имели культовое назначение.

Реконструкция и план ронделлы в Тешетице-Кыйовице, Словакия (по Podborsky 1988).
Рис. 24. Реконструкция и план ронделлы в Тешетице-Кыйовице, Словакия (по Podborsky 1988).

Одной из наиболее исследованных является ронделла в Тешетице-Кыйовице (Южная Моравия). Она построена на месте поселения культуры линейно-ленточной керамики и состоит из кольцевого рва глубиной до 3,25 м, ограничивавшего круглую площадку размерами 53,2 х 49 м (рис. 24). Проходы во рву расположены по сторонам света. С внутренней стороны рва — два концентрических частокола с разрывами напротив проходов. В пределах сооружения не обнаружено ни остатков жилищ, ни значительных участков культурного слоя, зато вскрыто несколько ям с фрагментами керамики и костями животных (культовых?). В заполнении рва — два погребения, возможно, связанные с жертвоприношениями. Кроме рвов и внутренних частоколов, сооружение включало также кольцо внешнего палисада размерами 109 х 128 м. Как показали исследования, сооружение в Тешетице-Кыйовице использовалось в течение длительного промежутка времени в основном в лендьелскую эпоху, а также в последующий период существования на этой территории культуры линейно-накольчатой керамики 103.

103. Podborsky V. Tesetice-Kyjovice IV. Rondel osady lidu s moravskou malovanou keramikou. Brno, 1988. В этой монографии приведен достаточно обширный обзор аналогичных сооружений Центральной Европы. На русском языке описания ряда ронделл представлены в работе: Потемкина Т.М. Энеолитические круглоплановые святилища Зауралья в системе сходных культур и моделей степной Евразии // Мировоззрение древнего населения Евразии. М., 2001.

В Сводине (Западная Словакия) ронделла расположена поблизости от поселения лендьелской культуры. Построек в ее пределах не обнаружено. Первоначально она состояла из рва диаметром около 60 м и двух внутренних палисадов, но через некоторое время была перестроена и включала уже два кольцевых рва диаметром до 160 м. Внутри располагались три ряда палисадов (рис. 25/2). Судя по стратиграфическим наблюдениям, рвы периодически прочищались от заполнявшей их земли, что говорит о том, что сооружение функционировало достаточно долго.

К культуре Лендьел относится также ронделла в Фрибритце (Австрия). Сооружение образовано двумя рвами: внешним — диаметром 140 м и глубиной 1,6-2,7 м, и внутренним — диаметром 115 м и глубиной до 4-5 м (рис. 25/3). По подсчетам авторов раскопок, для их сооружения необходимо было вынуть около 6000 м3 грунта. Как и в других подобных сооружениях, по направлениям сторон света во рвах оставлены проходы. Во Фрибритце обнаружены достоверные следы человеческих жертвоприношений: в центре площадки располагалось двойное погребение — мужчины и женщины, среди позвонков мужского скелета обнаружены части наконечника копья.

Планы ронделл и кромлехов Центральной и Западной Европы: 1 — Квенштедт, Германия; 2 — Сводин, Словакия; 3 — Фрибритц, Австрия; 4 — Бучаны (Словакия); 5 — Кюнзинг-Унтенберг, Германия; 6 — Эвбюри, Великобритания (по Podborsky 1988; Whittle 1996)
Рис. 25. Планы ронделл и кромлехов Центральной и Западной Европы: 1 — Квенштедт, Германия; 2 — Сводин, Словакия; 3 — Фрибритц, Австрия; 4 — Бучаны (Словакия); 5 — Кюнзинг-Унтенберг, Германия; 6 — Эвбюри, Великобритания (по Podborsky 1988; Whittle 1996)

К позднему энеолиту — баальбергской группе памятников культуры воронковидных сосудов — относится ронделла в Квенштедте (Германия). Она представляет собой комплекс из пяти палисадов диаметром от 45 до 95 м, с тремя входами, сориентированными на север, юг и восток (рис. 25/1). Во внутреннем ее круге обнаружены два погребения, которые, возможно, связаны с человеческими жертвоприношениями 104. В Билянах (Чехия) ронделла относится к культуре линейно-накольчатой керамики. Она состоит из двух концентрических рвов диаметром 115 и 90 м и интерпретируется исследователями как «церемониальный центр» 105. Ряд подобных сооружений продолжают ронделлы в Кюнзинг- Унтернберг, Рамсорф и Остерхофен-Шмиедорф в Баварии, где ронделлы приходят на смену укреплениям культуры линейно-ленточной керамики 106, Вочув в Чехии (рис. 25/5). Как видим, их площадь обычно тоже свободна от застройки. Исключения из этого правила очень немногочисленны: единичные постройки располагались в пределах ронделл в Бучанах и Жилковце в Словакии (рис. 25/4) 107.

104. Behrens H. 1981. The first “Woodhenge” in Middle Europe // Antiquity, Vol. LV, No. 215.

105. Midgley M. S., PavsI., Rulf J., Zapotocka M. Fortified settlements or ceremonial sites: new evidence from Bylany Czechoslovakia // Antiquity. Vol. 67, No 254, March 1993. P. 91-96.

106. Hodgson J. Neolithic Enclosures in the Isar Valley, Bavaria // Enclosures and Defenses in the Neolithic of Western Europe / BAR International Series 403. Oxford, 1988.

107. Pavuk J. Lengyel-culture fortified settlements in Slovakia // Antiquity. Vol. 65, No 247, June 1991. P. 348-357.

Интерпретация ронделл неоднозначна. Одни исследователи видят в них оборонительные сооружения, выстроенные в виде своеобразных городищ-убежищ вне основной зоны поселков,— «резиденции представителей экономической и политической власти» 108. Другие — интерпретируют их как святилища, «церемониальные центры» аналогичные хенджам Британии и кромлехам Атлантической части континентальной Европы (рис. 25/6) 109.

108. Pavuk J. Lengyel-culture fortified settlements in Slovakia. P. 356

109. Midgley M. S., Pavlu I., Rulf J., Zapotocka M. Fortified settlements or ceremonial sites. P. 95-96.

При интерпретации ронделл необходимо учитывать то, что они строились в зоне подвижного расселения, поэтому до сих пор точно не выяснена привязка этих комплексов к близлежащим поселениям, сроки функционирования которых были значительно короче. На их ритуальные функции указывает отсутствие в их пределах достаточно мощного культурного слоя и долговременных построек, встречающиеся в «ронделлах» погребения-жертвоприношения или ямы со следами жертвоприношений. В пользу этой же интерпретации свидетельствует и четкая ориентация входов ронделл по сторонам света, связывающая их конструкцию с астрономическими циклами. В качестве контраргументов выдвигается расположение поблизости от ронделл однокультурных поселений и наличие построек в некоторых из них, а также значительные трудозатраты, которые должны иметь рациональное основание 110.

110. Относительно последнего аргумента весьма показательны эксперименты и расчеты, согласно которым жители общины в 25 домохозяйств могли выкопать треугольный в сечении ров длиною 100 м, шириной 6 м и глубиною 2,5-3 м примерно за неделю: Коробкова Г. Ф. Первобытная фортификация в раннеземледельческую эпоху... C. 31. Таким образом, создание даже значительно более масштабных сооружений было вполне доступно при кооперации усилий ряда общин в течение нескольких сезонов.

Вполне вероятно, что вопрос о назначении ронделл однозначно не решаем из-за их полифункциональности, как и настоящих укреплений, символическая роль которых в качестве границы пространства коллектива очевидна 111. Так что ронделлы могли быть и святилищами, и укреплениями одновременно. С одной стороны — выполняя ритуальную и социальную функции. Принципиальное отличие ронделл от современных им древневосточных храмов — то, что расположены они, как правило, вне поселений. Это не удивительно, так как в центрально-европейской зоне время существования земледельческих поселков было ограничено несколькими десятилетиями, двумя-тремя поколениями их жителей. При мобильной системе расселения подобные культовые центры становились единственными ориентирами как для организации пространства, так и времени. Ориентация по сторонам света указывает на использование таких сооружений в качестве своеобразных обсерваторий, служивших для расчета земледельческих циклов, имевших важнейшее хозяйственное значение, а концентрация коллективных усилий при создании ронделл — содействовала консолидации общин и укреплению позиций их лидеров 112. Тогда к ним вполне подходит приведенная выше аналогия П.М. Кожина с «судебными полями», огороженными местами проведения народных собраний—тингов у древних германцев 113.

111. Rowlands M. J. Defense: a factor in the organization of settlements // Man, settlement and urbanism. London, 1972. P. 447-449.

112. Whittle A. Europe in the Neolithic. P. 187-192. См. также: Whittle A. Contexts, Activities, Events—Aspects of Neolithic and Copper Age Enclosures in Central and Western Europe // Enclosures and Defenses in the Neolithic of Western Europe / BAR International Series 403. Oxford, 1988; Chapman J. From “Space” to “Place”: A Model of Dispersed Settlement and Neolithic Society // Enclosures and Defenses in the Neolithic of Western Europe / BAR International Series 403. Oxford, 1988.

113. Kozhin P.M. Preface. P. IX.

С другой стороны — будучи укрепленными священными центрами, где рвы и палисады образовывали границу священной территории, ронделлы могли при необходимости служить и для обороны. Эту линию развития иллюстрирует, вполне возможно, упомянутая ронделла в Жилковце с крупной центральной постройкой 114, поселение Броночице производной от Лендьеля люблинско-волынской культуры — тоже с постройками внутри укрепления 115, а также позднетрипольское укрепление в Казаровичах 116. Таким образом, относительно однозначной может быть только интерпретация сооружений в каждом конкретном случае.

114. Pavuk J. Lengyel-culture fortified settlements in Slovakia...

115. Kruk J., Milisauskas S. Bronocice.

116. Круц В. А. Позднетрипольские памятники Среднего Поднепровья. К., 1977. С. 111-117.

Так или иначе, появление ронделл обусловлено сложением системы подвижного земледелия с циклической сменой мест поселений, в которой они, располагаясь вне поселка, имеющего недолговечный и временный характер, оказывались «фиксированной» точкой, «местом сбора» для проведения ритуалов и одновременно своеобразным «административным» центром. Их монументальный характер обусловлен длительными периодами функционирования.

Дальнейшее развитие этого типа сооружений в Западной Европе, вплоть до бронзового века включительно, идет по пути вычленения их сакральной функции. Следствием такого развития, с определенными оговорками, можно считать кромлехи атлантического побережья и хенджи Британии и Ирландии, в том числе Эвбюри и знаменитый Стоунхендж, сооружение которых относится к более позднему времени — III-II тыс. до н. э. (рис. 25/6).

Еще одним из вариантов дальнейшего развития идеи формирования замкнутого кругового «священного» пространства становится огораживание рвом или кромлехом пространства вокруг погребений, как это представлено в многочисленных погребальных сооружениях Евразии энеолита и бронзового века 117. В качестве примеров можно привести и рвы и кромлехи позднетрипольских усатовских курганов, и подкурганные кольцевые ровики и оградки встреченные в ряде погребальных комплексов культур шнуровой керамики, и кольцевые рвы, окружавшие некоторые ямные курганы 118. Однако идея кольцевой ограды здесь уже используется в совершенно ином контексте 119.

117. См.: Evans C. Monuments and Analogy: The interpretation of Causewayed Enclosures // Enclosures and Defenses in the Neolithic of Western Europe / BAR International Series 403. Oxford, 1988.

118. Сиволап М.П. Астрономiчнi святилища стародавнiх iдоэвропейцiв з територii Черкащини. // Доба, № 1. Черкаси, 1998.

119. Предполагаемая некоторыми исследователями генетическая связь планировки трипольских поселений и ронделл Центральной Европы с архитектурой эпохи неолита иных, отдаленных регионов, например, с планировкой и конструкцией неолитических поселений и святилищ Приуралья, проводится преимущественно по соотнесению отдельных формальных признаков. См.: Потемкина Т. М., Ковалева В. Т. О некоторых актуальных проблемах эпохи неолита — ранней бронзы лесостепной и лесной зоны Урала. По материалам V полевого симпозиума (Тюмень, 1991) // РА, №1, 1993; Потемкина Т. М. Энеолитические круглоплановые святилища Зауралья в системе сходных культур и моделей степной Евразии. С. 234-239. Таким путем она не может быть доказана. В этой связи необходимо отметить, что типы жилищ и поселений не только и не столько распространяются путем переноса культурных традиций вследствие миграций населения, но и формируются под влиянием экологических факторов и соответствуют сложившемуся на определенной территории хозяйственно-культурному типу. Так, круговую планировку имеют краали зулусов, генетически никак не связанные с трипольскими поселениями: Чебоксаров Н.Н., Чебоксарова И.А. Экология и типы традиционного сельского жилища. С. 49-50.

Приведенный обзор разнообразных типов построек и сооружений свидетельствует, что в раннеземледельческую эпоху складываются основные особенности европейской архитектуры. Под воздействием экологических факторов формируются типы традиционного сельского жилища: каменного мегарона — в Эгейском бассейне, глиняно-деревянных или мазанковых построек с двускатной крышей — в зоне широколиственных лесов Центральной и Восточной Европы. Их интерьер включает не только различные по конструкции печи, возвышения и лежанки, но также и первую мебель — столы и стулья, известные по их миниатюрным глиняным моделям. Все это определило особенности образа жизни европейцев, вплоть до складывания набора характерных движений и привычных поз.

Архитектура, конечно, в значительной степени подчинена функциональным требованиям. Однако в ней, особенно в планировке поселений, отражены и базовые представления о структуре мироздания. Так, в основу планировочных решений европейских поселений эпох неолита и медного века ложатся две модели: статичная — в виде квадрата или прямоугольника, и динамичная — в виде круга или овала.

В обоих случаях мы видим воплощение принципа конструирования мира из отдельных элементов, базового для земледельческого мышления. Возможно, что квадратно-прямоугольная, поквартальная планировка, соответствующая зоне постоянного заселения и многослойным памятникам, горизонты которых последовательно сменяют друг друга, отражает мировосприятие, где время выстраивается в линейную последовательность, в большей степени ощущается преемственность поколений, а центром пространства является сам земледельческий поселок. Эта модель более устойчивая, но замкнутая и статичная. Скорее всего, как и в древневосточных обществах, она отражает и начальные этапы становления социальной иерархии.

В случае с круговой планировкой структура выражена менее четко, но обладает большей динамикой, отражая сложение своеобразной системы подвижного земледелия, с циклическими промежутками времени между сменами мест поселения. Наиболее полно эта модель проявилась в планировке трипольских поселков.

Следующий этап в развитии образа-модели мира, соотносящейся с циклической сменой мест поселений, основывался, вероятно, на том, что неподвижный центр пространства в таком случае должен располагаться вне поселка, имеющего недолговечный и временный характер. Неудивительно, что своеобразными моделями макрокосма здесь становятся святилища-ронделлы, монументальный характер которых обусловлен длительными периодами функционирования. Традиция их сооружения обособленно от поселений сохранится практически на всем протяжении последующей истории языческой Европыв том числе у кельтов, славян и германцев, кроме, пожалуй, тесно связанного с Востоком Средиземноморского мира, где храмы обычно включены в городскую черту.

Особенности культуры двух зон — постоянного и подвижного расселения — нашли отражение и в других видах изобразительного искусства, особенно в орнаменте, где прямолинейные геометрические построения тяготеют к зоне длительной оседлости, а подвижные спиральные фигуры широко распространяются в области «кочевого» земледелия к северу от Дуная. С орнаментами архитектуру связывает еще один немаловажный аспект, который, к сожалению, представлен очень фрагментарно. Как уже отмечалось, судя по отдельным находкам фрагментов штукатурки и некоторым моделям, большинство глинобитных построек ранних земледельцев Европы было украшено орнаментом (рис. 13/1-5; 16; табл. I/2). Таким образом, ритмика орнаментальных схем приобретала характер монументального искусства, подчеркивавшего структуру дома и ритмику планировочной структуры поселений, составляя единую изобразительную систему раннеземледельческого искусства Европы.

поддержать Totalarch

Добавить комментарий

CAPTCHA
Подтвердите, что вы не спамер (Комментарий появится на сайте после проверки модератором)